СГУЩЕНИЕ  ОППОРТУНИЗМА  И  ДОРОГИ  СТРАНЫ

     14 ноября в интернет-газете «Красная Звезда» (далее – КЗ), которая не боится сказать правду, был опубликован материал тов. Скитикова под классическим названием «Забастовка дальнобойщиков» в РФ и кризис коммунистического движения». Мы этот материал прочитали. И по прочтении на ум пришли сразу три других материала с не менее классическими названиями: это ленинская работа «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» и две сталинские, речь на пленуме МК и МКК от 19.10.1928 г. «О правой опасности в ВКП (б)» и речь на пленуме ЦК и ЦК ВКП(б) от 14.04 1929 г. «О правом уклоне в ВКП(б)».

     Что здесь общего? Общее здесь то, что статья КЗ о забастовке не просто ошибочное мнение отдельного товарища, а едва ли не программная статья оппортунистов.

     КЗ не боится говорить правду? (В шапке сайта КЗ гордо значится – «Мы не боимся говорить правду».) Это хорошо. Но этого мало. Ведь важно не просто не бояться говорить правду, надо ещё и понимать, что правда тоже имеетклассовый характер, что никакой ренегатской, т.е.  «общечеловеческой» правды нет, а есть искусная буржуазная ложь.

Мы постарались разобрать статью подробно, по существу, абзац за абзацем, не теряя общей канвы.

     Сначала замечания по форме. При цитировании отрывков из статьи мы везде сохраняли авторскую орфографию и выделяли цитаты курсивом. Многие места в тексте производят впечатление, что это подстрочный перевод, или что пишет эмигрант, или человек, для которого русский язык не является родным. Автором допускаются пропуски запятых. У некоторых читателей это влияет на восприятие текста, а пропущенная запятая, как известно, иногда стоит головы.

Итак, автор стать тов. Скитиков утверждает, что буржуазные СМИ назвали забастовку дальнобойщиков своим именем, т.е. забастовкой, на что «купились», как он выразился, «некоторые представители коммунистического движения».

     Расставим акценты: во-первых, забастовку транспортников не удалось замолчать именно из-за того, что это событие имело важнейшее значение не только для трудящихся России, но и для самой буржуазии, которая понимает, что эта забастовка может быть очень опасна для неё. Поэтому, видоизменив старый макиавеллистский принцип: не можешь победить – возглавь, буржуазия обязана была реагировать, и она реагировала, действуя по принципу: хочешь победить – комментируй. Поэтому практически каждое из буржуазных СМИ опубликовало об этом событии какую-либо информацию. Наглухо замолкли только главные телеканалы страны. Забастовка буржуазными СМИ была названа правильно – забастовкой, иного названия этому событию они дать уже не могли, даже если бы и хотели, – было поздно, начался информационный резонанс.

     Во-вторых, автор статьи в КЗ совершенно не предполагает у «некоторых представителей коммунистического движения» наличия собственной головы. Это, как минимум, невежливо. Мы воспитаны диалектически, поэтому учитываем и анализируем не только отражение информации в буржуазных «зеркалах», не только чужое мнение. У нас есть возможность смотреть на события без искривляющих линз. 90% информации о любом событии – это открытая информация, которую мы тщательно собираем и анализируем, прежде чем сделать какой-то вывод, а 10% – это наша работа, которая заключается в том, что на основании фактов и опираясь на определённый метод исследования, мы приходим к выводам, которые подтверждаются реальной жизнью.

     Автор пишет: «В условиях перманентного кризиса, когда распад более передового, социалистического способа производства на территории бывшего СССР, и РФ в частности, до сих пор не преодолен, а, при этом, надвигается, волна за волной, очередной всемирный кризис системы империализма, на всей территории бывшего СССР наблюдается постоянный упадок производства».

Тут или конструкция предложения неудачна, то ли это действительная мысль, но из этого текста следует вывод, что постоянный упадок производства на территории бывшего СССР и РФ является следствием того, что до сих пор не преодолён распад социалистического способа производства. Но распад социалистического способа производства в СССР – это процесс, и происходил он много лет назад, особенно быстро – в период с 1985 по 1991 гг. Преодолеть распад означает: а) остановить распад и б) устранить его следствия. Сейчас процесс распада социалистического способа производства преодолеть невозможно по причине отсутствия такового способа. На дворе у нас другой способ производства, с ним связаны и «перманентный» кризис, и постоянный упадок производства. Именно капиталистический способ производства и нужно не только преодолеть, но и уничтожить как явление.

     Далее автор пишет, что за упадком производства следует ситуация «перманентного локаута», относительного перенаселения – то есть массовая безработица (и стоящие за спинами работающих сотни кандидатов на их место), которая ударила по рабочему движению. Здесь он считает причинами массовой безработицы «перманентный локаут» и перенаселение. Применяя слово «перманентный», т.е. непрерывный, постоянный, к явлению локаута, автор, видимо, видит, что в РФ или Украине сплошь и рядом одна за другой происходят остановки работы предприятий или существенные сокращения объёмов выпуска продукции по инициативе работодателя с целью оказания давления на наёмных работников этих предприятий. Вроде других методов борьбы буржуазии с наёмными работниками нет, обязательно нужен локаут, да ещё и непрерывный.

     Локауты достаточно сильно бьют по самой буржуазии, поэтому говорить о них как о массовом и непрерывном явлении – явлении, характерном для современного капитализма, нельзя. Относительное перенаселение, резервная трудовая армия – это не «ситуация», а явление, присущее капиталистическому способу производства, в котором, как правило, сотен кандидатов на одно рабочее место не бывает, разве что этих кандидатов понадобится свезти в одно место из нескольких регионов, что увеличит конкуренцию, но не доведёт число претендентов на рабочую вакансию до сотен. Нужно добросовестно подбирать пропорции.

И главное здесь: по мнению автора, локауты и безработица ударили по рабочему движению, дополнив усилия государства и отдельных капиталистов. А ведь локауты – есть не что иное, как «забастовка» со стороны предпринимателя, объявляемая им в ответ на организованные требования трудового коллектива. Но если рабочие уже организовались и заявили о своём намерении бороться, значит, локаут – это не удар по рабочему движению, а следствие рабочего движения, его производная. Практика классовой борьбы показала, что локауты часто приводили не к ослаблению рабочей организации, а к её усилению, централизации, росту сознательности рабочих.

     Считать одной из причин ослабления рабочего движения безработицу тоже не всегда корректно, так как если безработица обрушивается на сложившийся коллектив, то в этом случае в коллективе объективно должны усилиться стремления к защите от неё, так или иначе приводящие людей к объединению и началу классовой борьбы. Это не гипотеза – объединение трудящихся для борьбы за свои права происходит здесь и сейчас, прямо на наших глазах. Многие из нас находятся внутри таких коллективов.

     Если же автор имеет в виду безработицу среди разрозненных потенциальных трудящихся, то в этом случае говорить об ослаблении ею рабочего движения – значит, врать, говоря об ослаблении того, чего среди потенциальных работников вообще не существует. Рабочее движение удары по себе со стороны буржуазии воспринимало и воспринимает «по-ницшеански». Это когда то, что его не убивает, неизбежно делает его только сильнее. Самые страшные удары по рабочему движению наносятся изнутри, уполномоченными капитала, ряжеными в красные колпаки «марксистами», влюблёнными в метафизику и словоблудие.

     Говоря об удушающих рабочее движение усилиях буржуазного государства и отдельных капиталистов, автор  акцентирует внимание на словосочетании «отдельные капиталисты». Тем самым, он  разделяет капиталистов на «плохих», тех, которые «душат» рабочих, и «хороших», видимо, тех, с кем стоит входить в партнёрские отношения.

     А почему такая избирательность? А потому что деление «левыми» капиталистов на «хороших» и «плохих» чрезвычайно выгодно буржуазии: с одной стороны, это позволяет «левым», ругающим одних, например, олигархию, удерживаться в рабочей среде в статусе «своих», а с другой стороны, уводить рабочих с классовых позиций в экономизм и соглашательство, направлять их протест на недосягаемых буржуев, делая его холостым, безопасным, и, наконец, отводить претензии трудящихся от буржуазного государства.

     Тов. Скитиков прав в том, что большинство коммунистов бывшего СССР не ищут связи с рабочими. За исключением явных оппортунистов – эти как раз такие связи ищут и находят, так как в этом их работа по разложению рабочих. Тут, очевидно, автор хотел сказать, что большинство коммунистов бывшего СССР разложилось ещё во время бытия СССР, и к настоящему времени либо давно забыли, что когда-то их называли коммунистами, либо за деньги по памяти имитируют – даже не агитационную, а балаганную деятельность. Откуда у них революционные традиции, если эти традиции начали уничтожать, по сути, с утра 6 марта 1953 года? Тем не менее, автор указывает «истинные» причины отсутствия связи коммунистов и рабочих: малочисленность коммунистов и потерю революционных традиций. Но в буржуазном государстве коммунистов не может быть много, в противном случае это было бы уже не буржуазное государство. Другое дело, что марксистов-ленинцев чрезвычайно мало, катастрофически мало для поворота рабочего дела в нужное русло. И именно эти люди и ищут связи с рабочими, и могут их установить, и устанавливают. Именно эти люди, опираясь на опыт большевиков, восстанавливают те самые революционные традиции рабочего класса, которые «членам партии» (речь о КПСС) сначала показались обременительными, затем вызывающими мещанское раздражение, а затем и классово чуждыми.

     Вот ещё цитата из Скитикова: «…любое, более или менее существенное, выступление имеющее некоторые признаки активности пролетариата, стали объявлять некоторыми товарищами «пролетарским».

     Переводим: любое, более или менее существенное выступление, имеющее признаки активности пролетариата, некоторыми товарищами объявляется «пролетарским». Любое выступление, имеющее «признаки активности пролетариата», является и пролетарским, и существенным, так как если активность проявляет пролетариат, то такое выступление нельзя назвать маршем пенсионеров – это и есть пролетарское выступление. А если выступление существенное, как отмечает сам автор, то категории «более – менее» означают, что такое выступление важно как факт, но может иметь разные последствия. Оснований для того, чтобы «некоторые товарищи» объявили важный факт выступления рабочего класса – пролетарским, более чем достаточно. Вещи названы своими именами. Какие претензии?

     Автор притягивает и выстраивает в единый ряд события, вызвавшие государственный переворот в Украине в 2013 – 2014 гг., события в Молдавии, обусловившие отставку правительства и забастовку дальнобойщиков в РФ. И обвиняет «товарищей» в том, что они увидели во всех этих событиях участие пролетариата.

     Но эти события уподоблять друг другу никак нельзя, потому что оба Майдана и молдавские события инициированы буржуазией и проводились в интересах буржуазии. А вот забастовка водителей, транспортного пролетариата – это именно тот случай, когда пролетариат действует как ведущая сила, как часть общества, осознавшая общность своих классовых интересов и выражающая в этой забастовке коренные интересы рабочего класса, преследующая в ней свои классовые цели.

     В своей статье автор называет пролетариат «заветным» - тем явлением, которое существует (sic!) и участвует в майданах, действует на кишинёвских пощадях. Да, наёмные работники участвуют и действуют – площади не заполняются только буржуазией или иностранцами, но действуют не как класс, а как классово-дезорганизованная масса, как атомизированная куча людей, объединённых не на основе своих общих и постоянных интересов для достижения своих классовых целей, а на основе интересов временно и частично совпаюших с интересами другого класса. Говорить, что на площадях был пролетариат как класс, это то же самое, что заявить – на пляжах Крыма лежит исключительно буржуазия как класс.

     Вызывает вопрос и формулировка Скитикова «самостоятельное политическое направление» относительно пролетариата. Разве пролетариат – это какое-нибудь направление? И если он это направление, то направление куда?

     Автор замечает, что критикуемые им «товарищи», говоря о забастовке дальнобойщиков, не открыли никакой принципиальной политической новизны. Он отмечает, что использование пролетариата в буржуазных революциях и междоусобной борьбе буржуазии – дело для истории обычное.  И далее весьма выборочно цитирует следующий абзац из «Манифеста коммунистической партии»: «…Буржуазия ведет непрерывную борьбу: сначала против аристократии, позднее против тех частей самой же буржуазии, интересы которых приходят в противоречие с прогрессом промышленности, и постоянно — против буржуазии всех зарубежных стран. Во всех этих битвах она вынуждена обращаться к пролетариату, призывать его на помощь и вовлекать его, таким образом, в политическое движение».

     На этом цитата, в которой умышленно упущены начало и конец, заканчивается, и не случайно, так как приводить данное высказывание классиков марксизма целиком оппортунистам всегда невыгодно.

     Почему? Потому что в начале этого абзаца Маркс и Энгельс говорят: «Вообще столкновения внутри старого общества во многих отношениях способствуют процессу развития пролетариата». А в конце добавляют: «Она (буржуазия), следовательно, сама передает пролетариату элементы своего собственного образования, т. е. оружие против самой себя».

     Раздёргивание цитаты, вынесение автором её начала и конца в следующий абзац статьи не случайно, так как в этом случае теряется смысловая цельность цитаты, начинается туман. Автор упорно не желает признавать, что майданы есть столкновения внутри самого класса буржуазии, в которых пролетариат активно действует, но действует именно как её способный воспитанник, как её ученик, развивающий своё политическое сознание. Да, пролетариат организуется в этих случаях буржуазией на том основании, что, во-первых, своей политической организации, партии рабочего класса, способной разъяснить ему его классовые интересы и организовать его для взятия политической власти, он пока не имеет. Организуется, том числе, и по причине отказа левых партий от работы с протестными массами из-за того, что такие массы ими считаются сплошь мелкой буржуазией. А во-вторых, на том основании, что на майданах и площадях интересы пролетариата и буржуазии частично и временно совпали.

     Так кто стоял на майданах? Массовые акции такого масштаба невозможно организовать, выводя на улицу только чиновников, мелкую буржуазию, иностранцев и деклассированный элемент. Там стоял промышленный и сельский пролетариат, полупролетариат, т.н. самозанятые, очень небольшая часть крестьян. Это был именно пролетариат -  независимо от наличия у него собственных средств производства, так как принадлежность к пролетариату определяется не этим, не только этим, а в первую голову – местом в общественном производстве.

     Автор из КЗ, видимо, так и не понял, что, даже если у человека есть собственный грузовик или комбайн, или трактор, это ещё не делает его буржуазией, потому что водитель – владелец таких средств производства, даже индивидуальный предприниматель, продаёт свой собственный труд, и этот труд обменивается не на доход, ана капитал. Поэтому такой водитель, такой предприниматель, такой «самозанятый» – это классический пролетариат, с которым важнее всего и первее всего нужно работать тем, кто заявляет о себе как о коммунистах.

     Товарищам «левым» не понимать таких очевидных связей при анализе политических событий нельзя, в противном случае такое непонимание является показателем работы на классового врага.

     Тем не менее, автор из КЗ далее заявляет: «…однако считать движение, в котором участвует достаточная доля пролетариата пролетарским, рассуждать о том, что «народ поднялся» исходя из, пускай и громких, но не многочисленных и не несущих никакой угрозы нынешнему, капиталистическому строю, в целом, движению — не верно, и такой подход ведет, часто, к ошибочным выводам. Такие рассуждения приводят их авторов не к тому, что они «стоят на точке зрения пролетариата», а лишь к принятию стороны одной из групп буржуазии, борющейся за свои цели руками организованного ей пролетариата».

     А это уже улика. Это прекрасный образец объяснения, почему тов. Ситиков и КЗ в целом отказываются работать «в поле», с людьми, почему они игнорируют основы марксизма-ленинизма, почему они – в лучшем случае – путаники.

     Скажите, а можно ли считать движение, в котором участвует значительная доля мелкой буржуазии, – буржуазным? Если, например, революция 1789 года или события февраля 1917 года, в которых принимали участие «достаточные» массы мелких собственников, использующих наёмный труд, получили названия буржуазных революций. На каком основании их так назвали?

     И опять бессмыслица: политическое «движение», в котором участвует достаточная доля пролетариата, по мнению автора, не является пролетарским, на том основании, что цели и задачи этого «движения» сформулированы буржуазией. Автор – за стерильную чистоту революционной породы.

     Но так не бывает. Как будто пролетариат живёт в вакууме и организуется сам собой и самодеятельно достигает высших форм такой политической организации, без всякого влияния на себя со стороны буржуазного государства, без всякого использования реальных экономических и политических отношений групп буржуазии, без использования  конфликтных ситуаций внутри страны.

     Автор отказывается учитывать особенности классовой борьбы при империализме. Он отказывается от ленинского положения о том, что только изучение совокупности стремлений всех членов данного общества или группы обществ способно привести к научному определению результата этих стремлений. Он забывает и о том, что на майданах пролетариат действовал ещё и потому, что считал свергаемое правительство – правительством национальной измены. Автор не обратил внимание на тот факт, что Янукович и его режим даже под угрозой своей жизни не захотели обратиться за помощью к народу и вооружить его для наведения порядка в стране. А почему они поступили так?

     Потому что так было и в 1870 году, когда спасти Францию от разгрома, защитить Париж от наступавшей прусской армии можно было, только вооружив и по-военному организовав пролетариат. Но буржуазия боялась вооружённого и организованного пролетариата, она боялась вооружить социальную революцию. Маркс позднее писал: «В этом конфликте между национальным долгом и классовым интересом правительство национальной обороны не поколебалось ни на мгновение превратиться в правительство национальной измены». А почему?

     Потому, что действительным врагом французского буржуазного правительства был «не прусский солдат, а парижский рабочий». Поэтому буржуазия, готовя майданы, отчаянно боролась именно за руководство пролетариатом, исключительно своё влияние на него, ни на секунду не выпуская его из виду, ни на миллиметр не допуская к киевскому пролетариату коммунистов, отчаянно обманывая его, обещая золотые горы, давая любые авансы, идя на любые издержки.

     КЗ этого обстоятельства не заметила, списав весь пролетариат в «реакционную мелкую буржуазию». Авторы КЗ отказались тогда и отказываются до сих пор от использования всякой возможности бить одного врага руками другого врага. Они отказываются, «стоя на точке зрения пролетариата», видеть тактические выгоды в борьбе буржуазии между собой и овладевать такими выгодами момента в свою пользу.

     Автор, обвиняя нас в авантюризме, в принятии стороны одной из буржуазных группировок, ничем не отличается от каутских, черновых, данов и аксельродов, когда-то обвинявших большевиков в сектантстве и действиях «не по Марксу», а на самом деле, обвинявших большевиков именно в их революционной активности, в «преступлениях» реальной работы. Так, по аналогии, импотент всегда обвиняет здорового мужчину в невоздержанности, называет его самцом, – на том только основании, что сам  ничего не может и не желает.

     Здесь автор ясно признаёт, что ищет не способы коммунистической организации пролетариата, не творческие, гибкие подходы к этому трудному делу, а причины и оправдания своему нежеланию таковой организацией заниматься.

     Браво, господа «левые», наконец-то ваш представитель честно признался в том, кто он!

     В самом деле, зачем бороться, не лучше ли есть свой скромный буржуазный хлеб? И дальше морочить голову трудящимся, теоретически сводя любое их движение к бессмысленности, к «ничего из этого не выйдет». Лучше не работать, а тихо и подло дискредитировать марксизм и большевиков, и пусть народ идёт под крылышко буржуазным националистам, пусть разуверится в своей борьбе и опустит руки.

     Но что же произошло 11 ноября в России?

     Автор говорит, что произошла весьма масштабная акция протеста, которую сами участники акции и СМИ назывализабастовкой, с чем он лично не согласен. Акция – де имела широчайшую географию, что не удивительно для дальнобойщиков.

     Опять телега впереди лошади. Причина массовости и широкой географии забастовки – усиление классового гнёта буржуазии – путается с благоприятными объективными обстоятельствами, которые способствовали её массовости и распространению – наличием транспорта и связи у водителей.

     Автор пишет о незаконном противодействии полиции забастовщикам в Ростовской области, ссылаясь на то, что разрешение на забастовку было якобы заранее получено.

     Какое и кто даст разрешение на забастовку? Автор опять не вдумывается в текст, который пишет: именно потому, что никакого разрешения на «акцию» не было и быть не могло, именно потому, что это и была забастовка, именно поэтому власть и пыталась применить силу!

     Далее автор замечает, между прочим, что в «акции» принимало участие около тысячи водителей, что намного больше, чем в последней акции такого рода, которая (вот главное!) не принесла протестующим успеха. Дескать, очень жаль, но ничего с этим не поделаешь. И количество не перейдёт в качество, и не пытайтесь.

     Основное требование забастовки автор видит в отказе правительства РФ от введения дополнительных платежей с владельцев «большегрузов» за пользование федеральными дорогами. И на этом всё.

Разберёмся. Во-первых, «предметом» забастовки «тяжёлого дальнобоя» была не только плата за пользование дорогами федерального значения. Такую же плату собирались установить и для более легких грузовиков, причем не только за пользование федеральными дорогами, но и за передвижение по региональным трассам. Это обстоятельство значительно расширяет социальную базу конфликта и обостряет его.

     Во-вторых, автор ни слова не говорит о штрафах, обусловленных вводимой системой платежей, штрафах за отказ одевать на машину, т.е. на себя, электронный ошейник, указывающий, где сейчас находится грузовик. Такой «ошейник» связан с системой тотального слежения, которая всегда укажет, кто его не одел, и кто, будучи окольцован, не заплатил за проезд по какой-нибудь дороге.

     Автор, как «левый», не мог не понимать, что, помимо экономической составляющей, система «Платон» есть не что иное, как технический аспект фашизма, его  зоркий гестаповский глаз.

     Никто не думал отменять и существующие бандитские штрафы за нарушения ПДД, которые официально закладывают в бюджет как статью доходов. Это ещё один «предмет» забастовки, который в статье Скитикова аккуратно обойден. Автор в тексте делает сильное ударение на то, что дополнительное бремя затрат ложится только и исключительно на владельцев автотранспортных средств, и на этом основании задаётся «пролетарским» вопросом: а что это за забастовка, которая отстаивает интересы владельцев грузовиков?

     Да, более 60% дальнобойщиков – индивидуальные предприниматели, остальные – работники транспортных компаний, которые хотя расходы за проезд по дорогам и не несут, но зато большую часть штрафов вынуждены платить из своего кармана. В любом случае принятые законы ущемляют именно их, а не столько хозяев их компаний, которые свое все равно возьмут – как с клиентов, так и урезанием «социалки» и зарплат сотрудников.

     Сразу поясним для некоторых наших «левых», которые плохо знакомы с основами марксизма, что по классовому составу участники забастовок это не мелкая буржуазия, как они полагают, а пролетариат и полупролетариат. Если с водителями – наемными работниками транспортных компаний вопросов у них, как правило, нет, то всех предпринимателей они необоснованно относят к мелкой буржуазии.

     На каком основании, господа? Форма, как известно, еще не есть содержание. Мелкая буржуазия неоднородна. В ней есть, по меньшей мере, два слоя: один использует наемный труд, а другой наёмный труд не использует – работает сам. Если первый слой, бесспорно, мелкая буржуазия, имеющая средства производства (машины, оборудование, сырьё, энергию, топливо и т.п.), и живущая, в том числе, за счет эксплуатации чужого наёмного труда, и тут с ней всё ясно, то второй слой – это типичные трудящиеся, которые отличаются от пролетариата только тем, что имеют в собственности средства производства.

     Среди водителей – дальнобойщиков людей, использующих наемный труд, нет, они все сидят за баранкой сами. Тут важно понимать сущность деятельности таких трудящихся, поскольку одной  профессиональной принадлежности человека для оценки его классового положения совершенно недостаточно, нужно еще знать, чем оплачивается его труд, что идет в его оплату – доход или капитал. То есть, кто и для чего нанимает их на работу – частник ли для удовлетворения личных нужд (и тогда он платит водителю из своего дохода), или какая-то фирма  - для выполнения определенных работ по перевозке чего-либо (и тогда она расплачивается с водителем частью переменного капитала). По логике крайне маловероятно, чтобы частные лица для своих личных  нужд нанимали такие большегрузные фуры, ну, если только при переезде с одного места жительства на другое. Таких заказов много явно быть не может. Они разовые. В подавляющем большинстве случаев водителей-предпринимателей нанимаюткоммерческие фирмы для перевозки своих грузов, а значит, эти водители выполняют работу обычных наемных работников-водителей.

     Отсюда следует только один вывод: эти индивидуальные предприниматели не мелкая буржуазия, а самые настоящие транспортные рабочие, только не постоянно занятые (в штате), а временно занятые, как же, как в прежние времена батраки в сельском хозяйстве или крестьяне на отхожих промыслах. То есть дальнобойщики – это классические пролетарии, либо, если они выполняют личные заказы частных лиц – полупролетариат.

     По логике тов. Скитикова, относящего водителей, имеющих в собственности ТС, промышленный альпинист или холодильщик, работающие только своей или почти всегда своей «снарягой», какая бы дорогая и специфическая она ни была, тоже мелкая буржуазия. Но это абсурд.

     Автор КЗ считает пролетариатом только штатных водителей транспортных компаний и при этом интересуется, какой такой личный или коллективный интерес штатному водителю, управляющему грузовиком, который принадлежит владельцу компании, «в сохранении или увеличении нормы прибыли капиталиста – нанимателя».

     Интерес прямой, но не в норме прибыли. Водители транспортных компаний и торговых сетей уже давно оплачивают из своего заработка многие издержки производства (штрафы, мелкий ремонт автомобилей, замену шин или сами шины и многое другое, за что платить должен работодатель). Эти мелкие, но многочисленные издержки при империализме капитал всегда стремится переложить на плечи наёмных рабочих.

     Пример: когда наши товарищи, искавшие постоянную работу по ремонту и обслуживанию холодильной техники, приходили на собеседование в конторы фирм, всегда, в четырёх случаях из четырёх, одним из первых вопросов работодателя был вопрос о том, есть ли у них личный транспорт? Если говорили, что есть, разговор продолжался, им предлагали использовать личный транспорт для работы – с компенсацией амортизации и бензина. Если нет – разговор переходил в дежурную фразу «мы вам позвоним».

     Что такое компенсация бензина и амортизации – разговор отдельный. Компенсация не покрывала и 70% расходов на бензин (ездить приходилось по городу, пробки и т.п.), а полугодовых амортизационных начислений на ВАЗ 2112 не хватило и на пару амортизаторов отечественного производства. Поэтому компенсация есть профанация, этоперекладывание производственных издержек капиталиста на рабочего.

     А в случае рабочих транспортных компаний вопрос встаёт ещё жёстче: их, спекулируя на страхе увольнения,вынудят платить и за дороги, и возросшие штрафы. Работодатели обязательно начнут жаловаться на возросшие затраты (мол, что я могу сделать, так государство решило, я за него не ответчик), говорить о необходимости очередной «оптимизации», что, мол, клиенты не соглашаются на высокие ставки по перевозке, а значит надо урезать «наши» зарплаты, иначе вообще фирма разорится, и все окажемся на улице без копейки вообще. В итоге заработную плату рабочим транспортных компаний обязательно сократят, тем более что на улице будет полно стоять их безработных конкурентов, в которых превратятся нынешние ИПшники. Борясь сейчас формально за них, водители ТК борются за себя, ибо в конечном итоге больше всех проиграют именно они, лишенные всего, даже своей машины («средства производства»), которую можно продать и хоть какое-то время продержаться с семьей «на плаву».

     Далее автор спрашивает: почему вдруг водитель должен бастовать, т.е. прекращать свою работу, и как это поможет в деле изменения или сохранения налоговой нагрузки на предприятие? И какое дело водителю до того, какой налог взимается с владельца ТС?

     Тов. Скитиков не понимает, что плата за пользование дорогами, а также штрафы – это не налоги, т.е. это необязательные, индивидуально безвозмездные платежи, взимаемые с организаций и физических лиц, в целях финансового обеспечения деятельности государства или муниципальных образований.  Плата за пользование дорогами – это несколько иное, это сбор, т.е.  обязательный взнос, взимаемый с организаций и физических лиц, уплата которого является одним из условий совершения в отношении плательщиков сборов государственными органами, органами местного самоуправления, иными уполномоченными органами и должностными лицами юридически значимых действий, включая предоставление определенных прав или выдачу разрешений. Знакомство с политэкономией обязывает «левых» различать налоги от сборов. А штраф – этоденежное взыскание, мера материального воздействия, наказания, применяемая в случаях и порядке, установленных законом.

     Говоря о причинах забастовки дальнобойщиков, нельзя путать новые или возросшие сборы и штрафы, платить которые прямо или опосредованно будут именно они, дальнобойщики, с налогами, которые остались пока неизменными и применяются к физическим и юридическим лицам обязательно и независимо от их желания.

     Из-за путаницы в определениях платежей автор далее отождествляет налоги с закупочными ценами и, попутно, с платой за аренду земли. Мол, забастовка из-за возросшей, по его мнению, налоговой нагрузки на владельца ТС так же абсурдна, как и забастовка трудящихся из-за возросших цен на сырьё или увеличения абсолютной земельной ренты.

     Во-первых, забастовки из-за увеличения налогового бремени на владельцев средств производства исключать нельзя, они возможны, когда увеличение налогов сводит к нулю доход от работы такого владельца. Если для крупного капитала рост налогов не опасен, он будет компенсирован за счёт большого объёма переменного капитала, то для массы мелких собственников увеличение налогов может означать разорение, потерю средств производства и пролетаризацию. Закупочные цены на сырьё для производства действительно прямой связи с причинами забастовок не имеют, но имеют, так же, как и увеличение земельной ренты, связь косвенную, выраженную в уменьшении капиталистом заработной платы в связи со своими возросшими расходами на аренду земли и закупку сырья.

     Автор пишет: «Если же — ситуация именно такая, и налог владельцем вычитается именно из зарплаты водителя, то к чему требование об отмене или задержке выплаты налога? С чего бы, вдруг, водителям проявлять такую солидарность с эксплуатирующими их, жирующими за их счет хозяевами-капиталистами?»

     Здесь тов. Скитиков уверен, что перепутанный со сбором и штрафами некий налог владельцем ТС удерживается из зарплаты водителя. Но налоги удерживает не владелец ТС, а государство, это его исключительная прерогатива.

     Ну, допустим, что автор всё-таки подумал и перестал путать налог и сбор, что получается у него в этом случае?Получается, что сбор владельцем ТС будет удерживаться из зарплаты водителя.

     Так и водители вышли на забастовку, предполагая именно такой финал – перекладывание государственных подорожных сборов на зарплату конкретных лиц!

     Водители, вышедшие на забастовку, не выдвигали ни единого требования об отмене или задержке выплаты какого-то государственного или муниципального налога – причины забастовки иные, они указаны выше. Мягко говоря, перепутав виды платежей, автор получил «солидарность наёмных работников – водителей с капиталистами», в том смысле, что те ~ 40% штатных водителей, не имеющих в собственности ТС, забастовкой борются с государством за отмену налога с прибыли владельца ТС, как будто наёмные работники имеют какое-то отношение к прибыли капиталиста. Их зарплата – это авансированный капитал, теоретически обязательный к затрате так же, как обязательны для работы транспортной компании затраты на топливо, энергию, запчасти и т.п.

     Автор, упорно считая подорожный сбор и сопутствующие ему штрафы «новым налогом», предлагает забастовщикам перенести свой протест на конкретных хозяев своих предприятий (мы много раз говорили о том, что такими приёмчиками пользуются провокаторы и оппортунисты для распыления рабочего движения) и добиваться от последних, чтобы «расплата по новому налогу» происходила не за счёт водительских зарплат, а за счёт прибыли  этих конкретных капиталистов. Т.е. автор призывает рабочих не трогать «коллективного капиталиста – государство», а капиталистам предлагает ответить перед рабочими за действия этого государства!

     Вот так над Россией встаёт призрак попа Гапона.

     Едем дальше. Тов. Скитиков продолжает свою мысль о необходимости забастовок штатных водителей на конкретных предприятиях, безо всякого упоминания о других водителях, владельцах своих ТС. Напомним, их наш «марксист» заклеймил навеки и отринул в лагерь буржуазии. Автор делает открытие, формулируя главный смысл забастовок – удар по прибыли капиталистов: «В том и смысл забастовок — в ударе по главнейшему слабому месту капиталистов — их прибыли и, при том, ударом самым сильным из имеющихся, в рамках капитализма, у пролетариата орудий — совместно и планомерно применяемой пролетариями рабочей силой».

     Забастовка вполне справедливо связывается с невыходом водителей в рейсы, с нарушением транспортного сообщения, сокращением грузопотока и падением прибыли капиталистов. Но при этом автор сомневается в том, что транспортники действительно бастуют, на том основании, что они не выдвинули требований к конкретным капиталистам увеличить или, по крайней мере, не уменьшать свою зарплату, уменьшить вычеты из неё (налоги, что ли?). Он не видит забастовки, так как водители, по его мнению, не прервали свою работу, вышли в рейсы, их действия не стали причинами заторов и пробок.

     Давайте разберёмся. Водители действительно выехали на дороги и остановились для начала на обочинах и правых полосах. Это первое. Второе и главное: водители организованно остановили таким образом свою работу с целью добиться от правительства выполнения своих требований относительно сборов и штрафов. Автор сам пишет о тысяче вставших грузовиков, не так ли?

     А как называется такое коллективное организованное прекращение работы в организации или предприятии с целью добиться от работодателя или правительства выполнения каких-либо своих требований? Что это за явление?

     Это и есть забастовка, которую автор не видит.

     Далее. Автор спрашивает, откуда у грузовиков дальнобойщиков топливо в баках? И почему те 40% «истинных пролетариев» выехали на забастовку на чужих, принадлежащих капиталистам машинах? Топливо в баки или талоны (деньги) – это тоже часть авансированного капитала, поэтому на работающем предприятии оно выдаётся (закупается) предварительно и независимо от начала забастовки. Будет забастовка или нет, топливо должно быть куплено. Автору нужно более внимательно вникать в особенности работы автотранспортного предприятия, как и вообще во всё, о чём пишет или собирается писать.

     Теперь о чужих машинах. Можно было бы понять, что новые сборы и штрафы опасны для средних и мелких собственников ТС, каковых на рынке абсолютное большинство, так как неизбежно приведут их к разорению и монополизации рынка автотранспортных перевозок несколькими крупными предприятиями. Поэтому здесь и сейчас интересы мелких и средних капиталистов – собственников ТС совпадают с интересами отдельных водителей – собственников своих ТС. Зачем захватывать ТС, если сами такие собственники чувствуют угрозу и принимают сторону пролетариата?

     Автор пишет о невозможности согласования с местными властями захвата ТС и выезда на забастовку. Мы подумали, что это типичное «Волга впадает в Каспийское море». Вот эта фраза: «…Но, позвольте, а откуда у них средства на топливо, чтобы выехать на трассы? Почему они ВЫЕХАЛИ НА ЧУЖИХ, ПРИНАДЛЕЖАЩИХ КАПИТАЛИСТАМ, МАШИНАХ? Как это произошло? Они захватили машины? Но это никак не могло быть согласовано с местными властями капиталистической РФ, о чем есть упоминания в ряде сообщений о акции…»

     Здесь, вольно или невольно, Ситиков озвучил желаемое им положение всякого рабочего протеста. В его идеалепротест должен быть только разрешённым, согласованным с властями. Автор недоволен тем, что забастовщики на забастовку ни у кого разрешения не спрашивали, поэтому своим лихим виражом насчёт выезда на чужих буржуйских машинах и чужом топливе (ах, негодяи, ах, разбойники!) вполне определённо даёт понять читателю, что правильной будет только такая протестная ситуация, в которой ни один материальный ресурс, ни одна старая телега не должны сдвинуться с места без разрешения на то властей или хозяев.

(продолжение следует)